Поможет ли кому-то Конституционная Ассамблея?

Открывая парламентскую сессию, Виктор Янукович рассказал о том, что намерен переделать всю систему власти, включая Конституцию. Для этого он намерен использовать механизм Конституционной Ассамблеи.

Не знаю, хотя и догадываюсь, кто рассказал Януковичу о Конституционной Ассамблее, но точно могу сказать, что пользы от такого мероприятия не будет никому. Причины, по которым Янукович, как говорят, уже не первый раз упоминает об Ассамблее, очевидны. «Донецкие» имеют зияющие дыры в собственной легитимности. Эти дыры возникли по разным причинам, но самую большую проделал Конституционный суд, который своим решением об отмене политреформы, фактически умудрился отменить конституцию. Любую — что 1996, что 2004-го. Причина очевидна — конституционный суд, который учрежден основным законом, решением об отмене политреформы внес изменения в этот самый основной закон. Однако, привилегию вносить изменения в текст Конституции имеет только парламент. Таким образом, КС своим решением устроил настоящий юридический Армагеддон и ввел всю конституционную систему в состояние ступора, из которого уже нет «законного» выхода.

Конечно же, легитимность никак не связана с юридической казуистикой, то есть с «законностью». Если правительство «любят», оно может безнаказанно вытворять любые правовые кульбиты и все ему сойдет с рук. В нашем случае проблемы как раз с «любовью». Легитимность нынешней власти изначально хромает на обе ноги и иметь в тылу еще и юридическую головоломку из серии «Эпиминид говорит, что все критяне — лжецы. Эпиминид — критянин» - это очень и очень опасно. Когда у властей начнутся проблемы, и, прежде всего, проблемы в собственном лагере, первое, что у них попросят — разрешить этот маленький парадоксик. Ведь парадоксик на самом деле имеет простое и очень неприятное решение — КС не имел никакого права вносить поправки в Конституцию. Если говорить по существу дела, то в рамках своих полномочий КС мог только потребовать переголосования поправок 2004-го с соблюдением процедуры. Всё. Ничего «отменять» он не мог. Следовательно, все решения власти, принятые после этого, незаконны. Как только найдется кто-то достаточно смелый для того, чтобы это озвучить в политической плоскости, - быть беде.

Для дяди

Неизвестно, какие именно мотивы заставляют президента говорить о Конституционной Ассамблее. Вполне вероятно, что это мотивы внешнего характера. Это может показаться странным, но многие в «донецкой» команде весьма озабочены тем, чтобы со стороны все выглядело приличненько и у разных важных начальников с Запада не возникало вопросов.

А тут вдруг Венецианская комиссия, обычно весьма снисходительная к нашим властям, обнародовала заключение о все том же злополучном решении Конституционного суда. Венецианская комиссия обнаружила, что это решение означает также и то, что нелегитимными (то есть — незаконными) являются все решения, принятые после внесения поправок в 2004-м. Комиссия настолько удивилась собственной смелости, что на этом решила остановиться, указав лишь, что конституционный суд превысил собственные полномочия. То есть, теперь вполне может возникнуть ситуация, когда Януковича на каком-нибудь светском рауте спросят «А ты вообще кто? Незаконный президент незаконно избранный на незаконных выборах?» И это нехорошо. Правда, пока у нас все тихо, никто такого не спросит, но мало ли что.

Как это работает

В общем, независимо от того, какими мотивами руководствуется президент — внешними, внутренними или и теми и другими сразу, он считает необходимым разрешить конституционный кризис. Дело еще в том, что в рамках нынешней конституции — кем бы она не была — выхода нет. Конституционный суд порезвился настолько удачно, что пользоваться этим уже нельзя.

Конституционная Ассамблея — это способ обнулить ситуацию и как бы начать все с чистого листа.

Что это такое на самом деле

В теории существует четыре вида власти — исполнительная, законодательная, судебная и учредительная. Поскольку сувереном является народ (а точнее — люди), то именно они обладают правом учреждать для своей пользы государство с его тремя оставшимися «ветвями власти». То есть, современная политология предполагает, что народ (то есть люди) реализует свое право суверена, учреждая государство. После этого учредительная власть считается как бы больше не нужной, люди расходятся по рабочим местам, а государство приступает к служению общему благу. На самом деле, после этого учредительная власть никуда не девается, а достается в руки государству, которое хорошо знает как ею распорядиться с пользой для дела. Но, не будем сейчас о грустном, поверим политологии.

Так вот, процедура учреждения включает в себя созыв некоего специального одноразового органа, в котором проявляется воля пославшего его народа-суверена. Формой учреждения является конституция, в которой должно быть написано, а зачем, собственно, это все и как оно должно быть устроено внутри, чтобы приносило пользу. Вот этот самый орган и называется «конституционной ассамблеей».

Понятно, что никакой парламент не может принимать конституцию. Парламент, конечно, похож на Конституционную Ассамблею, но только издалека. Все сходство начинается и заканчивается тем, что и то и другое — избранное народом сходбище его представителей. Парламент является частью государства и поэтому он не может учреждать сам себя.

Как это планируется у нас

Очень показательно, что подавляющее большинство тех, кому приходится говорить об этой проблеме, называет специальный конституционный орган не иначе, как «конституционной ассамблеей». Лишь только автор этих строк, практически в гордом одиночестве именует это мероприятие Учредительным собранием. При этом английское Сonstitutional assembly, кальку с которого гордо произносят наши фахівці, означает именно «учредительное собрание», а «конституирование» означает учреждение чего-то, придания ему формы и значимости путем описания. Все эти словесные игры не случайны.

Когда мы произносим «конституционная ассамблея» у нас возникает две коннотации. Первая — это конституция, то есть загадочный, непонятный, но, видимо важный документ, раз политики постоянно машут им перед носом друг у друга. Вторая коннотация - Ассамблея — то есть это не какое-то там собрание, сходбище или вечеринка. Это, судя по всему, серьезное мероприятие фахівців и кого попало с улицы туда не берут. В общем, когда мы слышим «конституционная ассамблея» мы твердо знаем, что это нас наверняка не касается.

Когда же говорят «учредительное собрание», сразу возникает много вопросов — кого собрание, почему, а можно ли туда попасть и что там учреждают. Термин «учредительное собрание» показывает процесс более приземленным, но и вносит в него ясность. Особую ясность он вносит в вечную тему «кто кому доктор», ибо путем нехитрого рассуждения вдруг выясняется, что учредители — это мы с вами, а конституция — это то, для чего нужно государство и как оно для нас должно работать в наших интересах. В общем, говорить «учредительное собрание» среди фахівців считается нехорошо. Обыватель начинает нервничать, задавать вопросы, того и гляди, начнет требовать выборов в это собрание, а тогда -пиши пропало, потому что фахівців точно не изберут, а эти с улицы такого понаписывают ...

В общем, схема Конституционной Ассамблеи обсуждалась не раз и для власти наиболее удобным будет следующий вариант. Собирается собрание разных уважаемых людей, для придания ему вида законности это могут быть «делегаты» от уже существующих органов власти и от разных там заведений, в которых как бы изучают конституционное право. Не надо смеяться, я серьезно. Это собрание долго (для приличия) или быстро (если без приличий) принимает некий документ, который затем (о чудо демократии!) выносится на референдум. Понятно, что голосование на референдуме за конституцию, это все равно, что голосование за ресторанное меню. Но это никого не интересуют. Дело делается, дырка в легитимности зашивается.

На самом деле. Зашивается ли дырка?

В украинской тусовке людей, заинтересованных в «общем благе» считалось и многими до сих пор считается, что если нашим властям кто-то со стороны напишет правила, они будут ими пользоваться. Действительно, режим Конституционной ассамблеи в варианте «уважаемые люди подумали и придумали вам конституцию» возможно, решил бы проблему, если бы такое собрание было собрано где-то до 1996 года. Тогда власть была полна случайных людей, они, конечно, воровали, как и сейчас, но при этом у них не было того чувства достоинства и гордости за порученное дело, которое появилось позже. Попросту говоря, никто не знал, что такое государство и как им правильно пользоваться. Если бы в этих условиях, вдруг появился бы некий конституционный документ, его авторитет был бы весьма велик и достаточен для того, чтобы чиновники начали им руководствоваться. Это было бы удобно для них, поскольку, повторю, государство тогда представляло собой хаос гораздо больший, чем сейчас. Глядишь, через некоторое время пользование конституцией стало бы привычкой и если бы это случилось, с нами потом не случилось бы много неприятных вещей. Однако, время упущено.

Сейчас никакая конституция, кем бы она не была написана и принята, не сможет заставить чиновников действовать по правилам, так как у них уже давно есть свои правила и другие им не нужны. Любые правила, которые попытаются навязать им «снаружи», будут либо открыто отторгаться, либо игнорироваться, либо использоваться в своих целях.

На самом деле. Может ли быть от этого польза?

Самой большой ошибкой в рассуждениях о Конституционной Ассамблее или Учредительном Собрании является мнение о том, что этот орган нужен как «способ принятия конституции». Это совершенно неверно. В конституции самой по себе нет никакой проблемы. Если бы мы сейчас каким-то чудом перенесли любую нашу конституцию — что 1996, что 2004 в какую-нибудь развитую страну, никто бы там этого не заметил. Да, через некоторое время они бы выяснили, что текст конституции у них почему-то другой, исправили бы в нем очевидные глупости и продолжали бы жить, как привыкли.

Именно эта «привычка» определяет то, возможна ли в стране конституция и какова она на самом деле. Англичане, когда уходили из африканских колоний, понаписывали неграм конституций. Правильных и хороших. Те их торжественно приняли с помощью референдумов, парламентов и конституционных ассамблей. Но через некоторое время, негры решили, что ну их, бывших колонизаторов с их конституциями, и продолжили жить, как привыкли.

Конституция является частью определенной правовой и политической культуры, которую можно назвать «культурой свободы». Без нее она является просто бумажкой — набором благих пожеланий и штатным расписанием чиновников.

Ну, а как же с Учредительным Собранием? Мне скажут — ты же 20 лет ходишь тут всем рассказываешь про Учредительное Собрание, а теперь против выступаешь. Не против. Учредительное Собрание имеет смысл тогда, когда оно является результатом некоего осознанного процесса. Человек, который хочет научиться плавать, ставит себе такую цель, начинает ходить в бассейн и только через некоторое время после определенного процесса, этот человек, если он не утонет, научится плавать. Также и здесь. Когда люди будут способны сами, без всякого участия государства, собрать Учредительное собрание, тогда у них может быть конституция и эта конституция будет работать.

Владимир Золоторев для «Контрактов», 4 февраля 2011 г.

//blog.liga.net/user/zoloto/article/5910.aspx

//durdom.in.ua