Валерий Говгаленко. Закон совести

К сожалению, случилось наихудшее. В результате принятия явно сырого и намеренно конфликтного закона о языковой политике в Украине, "языковое перемирие", которое де-факто существует уже два десятилетия в Украине, – нарушено. Закон демонстративно продавлен Партией регионов – грубо, цинично, без поисков взаимопонимания, консенсуса в таком деликатном и чувствительном вопросе.

Спрашивается – зачем? Зачем брать насилием то, что давалось по любви?..

Есть два подхода к языковой проблеме – использовать или разрешить ее. Партия власти, очевидно, выбрала первый подход.

Но есть ли в Украине какая-либо иная политическая сила или группа сил, или оппозиция, которая желала бы разрешить этот вопрос? Раз и навсегда, в интересах всего общества, не получая никаких политических дивидендов, кроме будущей стабильности и мира.

Такое ощущение, что до сих пор нет. Иначе оппозиционные политические партии не приняли бы навязанную им игру, не вступили бы в конфликт в парламенте, "не умножали бы скорбь".

Было бы намного достойнее, если бы оппозиция выдвинула бы свой проект закона о языковой политике – объединяющий, дающий и государственному языку, и другим языкам сбалансированную, адекватную защиту и развитие.

Сегодня оппозиция действует по навязанному партией власти сценарию: идет в лобовой конфликт, не предлагая реальных адекватных решений, понятных обществу. Это – заведомый проигрыш всего общества.

Такие законы, как закон о языковой политике, в обществе, желающем существовать и далее, так не принимаются. Иначе они будут умножать конфликт. Такие законы должны вырабатываться как законы внутренние, подчиняющиеся духовным законам, данным нам свыше – законам совести или "неписаным законам".

Неписаные законы действуют поверх всех законов, принятых диктаторами и манипуляторами.

Они не принимаются – они исполняются.

В Украине периодически возникают брожения и дискуссии о поисках общенациональной идеи. Но, кажется, что мы давно топчемся по ней... Как "народ сей, (что) ослепил глаза свои и окаменил сердце свое" и "не обратятся, чтобы (Бог) исцелил их".

В настоящее время все люди доброй воли, независимо от вероисповедания или партийных удостоверений, имеют возможность пойти нестандартным путем. Можно выдвинуть перед обществом ряд идей, в качестве неписаных законов общества, которые с наиболее честной и искренней позиции будут наиболее справедливыми, и которым люди уже сегодня готовы подчиняться. Независимо от принятия или игнорирования их в парламенте.

И одним из таких законов должен быть и, наверняка, будет – неписаный закон о языковой политике.

Ровно за год до возникновения проекта Кивалова-Колесниченко, мы попытались представить в Севастополе прототип проекта закона о Концепции языковой политики в Украине, опубликовав его тиражом 100 тысяч экземпляров. Основные идеи этой Концепции* были изложены 4-мя годами ранее в "ЗН".

Ее суть – в балансе, который должен быть установлен определенным образом между единственным государственным языком – украинским – и языками меньшинств и коренных народов, существующими в Украине.

Затем в 2010 году в статье "Сбалансированная концепция языковой политики"* на УП, такая Концепция была предложена как часть общенациональной идеи в обществе.

Хотелось бы отметить, что севастопольцы, от имени которых якобы пытается говорить Вадим Колесниченко – в большинстве своем далеко не столь одиозные существа, желающие уничтожения украинского или других языков. И они с пониманием отнеслись ко многим уступкам, обеих сторон, которые предусматривал наш проект закона.

Например, одним из обсуждавшихся условий было следующее:

"Севастополь, как и ряд других регионов Украины – одна из трагедий прошлой языковой и национальной политики, город, в котором 24% украинцев или около 80 тысяч человек, и среди которых в лучшем случае 10-20% говорят на украинском".

Именно эта гуманитарная катастрофа, как и другие перекосы, никак не учтена в уже принятом законе Кивалова-Колесниченко.

При этом "бывшие" носители украинского языка не всегда понимают глубину той катастрофы, которую они рукотворят своим равнодушием, отделяя в суете и рутине от себя свой язык, стесняясь или чураясь его, "упрощая" свое существование. Это явление давно замечено в мире языков, поэтому и принимаются специальные меры по защите языков от исчезновения.

А украинский язык, по темпам и глубине отделения от ныне живущих "бывших" носителей языка, можно причислять к исчезающим.

Вот об этом и нужно говорить украинцам, караимам, крымским татарам, гагаузам, крымчакам, а не бить носы. Их языки исчезают не только из-за намеренных ограничений, но, в том числе, и из-за самоассимиляции, отказа родному языку во внимании.

Таким образом, вместо ввязывания в глупую драку, мы предлагаем: в каждом регионе Украины обсудить и предложить обществу честную, сбалансированную Концепцию языковой политики. В качестве неписаного закона совести.

Пусть каждый гражданин Украины любой национальности действует по совести – одновременно защищает государственный язык и пользуется родным языком. Тогда никто не сможет нас использовать и ссорить между собой. Мы должны понять для себя – что значит соблюдать языковый баланс и что значит защита языков в обществе.

Чтобы показать, насколько может быть велика разница между двумя вариантами закона, приведем такое сравнение:

По закону Кивалова-Колесниченко, соотношение украино- и русскоязычных школ в Севастополе остается в лучшем случае на прежнем уровне: 60 русскоязычных школ против 1 украиноязычной.

По нашему проекту закона совести – соотношение украиноязычных и русскоязычных школ в результате стимулирующей государственной языковой политики постепенно доводится до примерного этнического соотношения потенциальных носителей языков. То есть, на 45-50 русскоязычных школ – 10-15 украиноязычных школ, 1-2 крымско-татарских школы, 1 караимская и так далее. Это соотношение можно считать справедливым примерным балансом в Севастополе. И в дальнейшем должно поддерживаться государством, с учетом естественных демографических изменений.

Наш проект Концепции доступен всем. Не претендуем на окончательное авторство, это лишь первичный прототип для выработки наиболее приемлемой для всего общества единой языковой модели.

Принципиальные недостатки закона Кивалова-Колесниченко

1. Отсутствие даже упоминания среди предложенных принципов языковой политики фундаментального принципа отношения к языку как носителю нематериального культурного наследия, который заложен в Конвенции об охране нематериального культурного наследия, и к которой Украина, наконец-то присоединилась 6 марта 2008 года.

Термин "охрана" означает меры, направленные на обеспечение жизнеспособности такого наследия, в том числе, его идентификации, документирования, исследования, сохранения, защиты, популяризацию, повышение его роли, его передачу путем образования, а также возрождение разных аспектов такого наследия. Это основа любого закона о культурном, природном и другом наследии – возможность восстановления и реабилитации языка, как наследия.

Но именно эти атрибуты защиты языков и, прежде всего, государственного украинского – полностью отсутствуют в проекте.

Именно поэтому невозможно избежать реально, а не декларативно, предостережения Венецианской комиссии о том, что "риск отношения к русскому на том же уровне, что и к украинскому, может уменьшить интеграционную силу украинского языка".

2. Именно из-за отсутствия первого принципа в проекте вообще не дается оценка текущего состояния языковой среды. В частности, для украинского языка, в соответствии с данной Конвенцией, она должна быть определена как гуманитарная катастрофа – в ряде регионов ранее традиционно распространенного языка 50% и более носителей украинского языка почти не знают и не пользуются родным языком.

Можно предположить, что для одного из авторов законопроекта, Вадима Колесниченко, введение в закон упоминания о Конвенции просто невыгодно. А поощрение восстановления обрусевшими украинцами и другими этническими группами, прежде всего, знаний родного языка – воспринимается как нарушение прав "русскоязычных" граждан.

В итоге в законопроекте даже не обговаривается возможность переходного периода для восстановления языкового баланса – стимулирования соответствия между количеством представителей данного этноса и носителями его языка.

3. Аналогичная ситуация с языками коренных народов Украины – крымско-татарский, караимский, крымчакский и других, которые существуют исключительно в пределах Украины и требуют совершенно иного подхода к защите языка – кодификация, документирование и так далее.

Этот вопрос отдельно вообще не рассматривается.

4. Опора в основном только на Европейскую хартию региональных языков делает проект однобоким и механистическим. Попытка ввести, например, количественные характеристики введения языков меньшинств – значительно омертвляют закон Кивалова-Колесниченко. Поскольку разные языки требуют разный уровень защиты и восстановления.

Поэтому намного полезнее было бы сосредоточиться, например, на описании процедуры и принципов защиты государственного языка одновременно с принятием решения о введении языка национального меньшинства или языка коренного народа.

Как показывает практика в регионах – Севастополе, Одессе, Луганске, Донецке и других, где уже приняты региональные программы развития русского как регионального языка, со ссылкой на Европейскую хартию – здесь украинский де-факто полностью выводится из обращения региона. Практический прообраз будущего результата действия закона Кивалова-Колесниченко...

Положение не спасает записанная в региональных программах дежурная фраза из Европейской хартии, что "это не помешает функционированию государственного языка украинского".

То есть, например, в Севастополе, прием и публикация проектов решений горсовета и администрации на украинском является необязательными. В госучреждениях, больницах, библиотеках, кассах, троллейбусах – никаким образом не стимулируется украиноязычие. Зато полностью прописаны финансовые меры поддержки русского языка.

5. Еще одна немаловажная деталь данного закона – его непринципиальность, промежуточность и временность, на которую указывают сами авторы законопроекта.

То есть соблюдать провозглашенные в законе принципы ни авторы проекта, ни их сторонники в ПР – не собирались и не собираются. Об этом с трибуны ВР заявил в декабре 2011 года Сергей Кивалов, который сообщил, что считает этот закон временным, а конечная цель ПР – принятие закона о двух государственных языках. Вадим Колесниченко неоднократно выражался аналогично.

О каком соблюдении задекларированных в названии проекта закона принципов может идти речь? Если все это – дымовая завеса, с желанием угодить только узкому кругу своих избирателей, и попытка еще раз ввести в заблуждение Венецианскую комиссию, мировое сообщество, будто авторы пытаются следовать рекомендациям Комиссии?

Предложив обществу продуманную, сбалансированную Концепцию государственной языковой политики в Украине, объединенные демократические общественные силы в Украине смогли бы сделать шаг к единству и взаимопониманию в обществе.

Вместо попыток внесения раскола и манипулирования обществом – политика взаимных уступок, примирения взглядов, прощения и любви.

Валерий Говгаленко, редактор газеты "Подробности", Василий Зеленчук, глава ОО "Общественное движение "Севастополь без коррупции", Севастополь, специально для УП

16 липня 2012

//www.pravda.com.ua/articles/2012/07/16/6968629/

Концепция государственной языковой политики в Украине (проект Валерия Говгаленко, Василия Зеленчука) 2010 

Концепція державної мовної політики (Віктора Ющенка) 2010

//www.volynpost.com/news/9921-sche-try-movy-v-ukraini-staly-regionalnymy